Книга Лиля меняет пароль [СИ] - Райна Фотева

диван серого цвета, квадратный журнальный стол под темное дерево и большой плоский телевизор на противоположной стене. Ни штор, ни цветов, ни ковра. Из признаков жизни только кружка из-под кофе на столе и многочисленные разводы от неё же.

— Я еще не все продумал в этой комнате, но самое главное уже есть, чтобы можно было принять гостей и даже уложить их спать при необходимости. А дальше жизнь подскажет, что добавить.

— Шторы, — прошептала Оля. Олег сосредоточил на ней взгляд серых глаз, прислушиваясь. — И цветы.

— Мне потребуется твоя помощь, потому что я ничего в этом не смыслю, — ласково ответил он, держа руки в передних карманах джинсов.

Еще одна комната, в которой у Оли была спальня, стояла закрытая. Олег на минуту приоткрыл дверь, демонстрируя склад из коробок, старой мебели и стройматериалов. В третьей комнате располагалась двуспальная кровать и лежанка для пса, на пустом подоконнике стоял небольшой телевизор старой модели. Выцветшие светло-зеленые обои хранили следы от снятых картин, подвесных полок и, кажется, даже платяного шкафа.

— Тут мы с Джеком спим. Эта комната у меня следующая на ремонт. Обои вон какие… Мама до сих пор в ужасе, спрашивает постоянно, не снял ли я их. А я, как видишь, не снял. Еще не решил, что тут делать. Главное, убрал весь хлам. — Оля согласно кивнула, не зная, как правильно реагировать, смущенно отводя взгляд от кровати, покрытой ярко-синим пледом со звездами. Ужасным пледом. — Кровать, откровенно говоря, тоже хлам, но спать на полу не хочется. — Внимательно посмотрев на гостью, Олег добавил: — Как думаешь, какой цвет выбрать для стен?

Застигнутая врасплох, Оля глянула на мужчину рядом и закусила губу.

— В этой комнате солнце только под вечер, поэтому я бы предложила светлые тона. Не обязательно белые.

— И шторы? — улыбнулся Олег.

— И шторы.

Кухня была новой. В холодных оттенках: темно-серые нижние шкафчики, светлые сверху, почти белая столешница (заставленная всякой посудой) и мраморная плитка на полу. На окне только жалюзи, причем закрытые, хотя это всё та же несолнечная сторона. Непримечательный стол и две табуретки на металлических ножках. Не очень уютно, подумала Оля, но в целом хорошо для холостяка, только чуток прибрать и добавить что-нибудь теплое.

— А как тебе моя скромная кухня? — вдруг спросил он, явно шутя. — Ремонтники раскрутили меня на кругленькую сумму, пытаясь сделать ее комфортной для жизни.

— Твои цвета, — улыбнулась Оля, обратив внимание на его тотальную седину, серые глаза и стальные оттенки интерьера. Олег хмыкнул в ответ.

Накрыть стол решили в гостиной. Оля собственноручно протерла журнальный столик, унеся на кухню кружку и несколько зубочисток, найденных там же. Вино оказалось грузинским, и Олег разлил остатки бутылки в два высоких бокала, больше подходящих под шампанское. В шкафчике нашлись конфеты, несколько кусочков темного зернового хлеба, палка сырокопченой колбасы, сырная нарезка и пакет мандаринов. В общем, сначала казалось, что закусить будет нечем, но, выложив все на продолговатое темно-голубое блюдо, Оля обнаружила стол, богатый угощениями. Особенно много эмоций вызывали мандарины, помня, как тщательно Олег их выбирал в магазине. Она скромно присела на мягкий диван, пока хозяин стоял перед телевизором с пультом в руках, щелкая каналами. Это было так похоже на свидание! Но она намеренно отгоняла эти мысли подальше от сознания. Слишком хорошо. Слишком гладко. Слишком странно, чтобы молодому и красивому мужчине хотелось проводить время с такой, как она, — взрослой, обычной, одинокой женщиной. Эти мысли испортили настроение, и Оля опустила глаза, глядя на рисунок на полу.

Олег нашёл музыкальный канал, убавил звук, чтобы телевизор не мешал разговору, и плюхнулся на диван, не пытаясь соблюдать дистанцию или какие-то правила приличия. Олю даже слегка качнуло на мягких подушках от его посадки в десятке сантиметров от нее.

— За чудесный вечер, — произнес он, поднимая бокал и глядя на свою гостью, — и чтобы он обязательно повторился в будущем.

И, несмотря на то что взгляд Ольги был направлен на Олега, когда он говорил тост, звон бокалов будто разбудил её. Она улыбнулась.

— Как видишь, мы с Джеком живем скромно, по-холостяцки, — сказал Олег, очищая мандарин.

— Ты никогда не был женат?

— Неа, — легко ответил он, не задумавшись и на долю секунды, что подтвердило Оле его честность. — Даже ни разу не собирался, — он ловко забросил дольку в рот, посмотрев на соседку.

— Почему?

— Вредный, наверное. Не подошёл никому, — улыбнулся Олег. — Или просто вовремя не встретил правильную женщину. Или зря уехал в Москву однажды. Если бы жил в своей квартире с самого начала, возможно, уже несколько лет был бы женат, — на этой фразе он отвернулся к телевизору, а Оля задумалась, правильно ли поняла смысл сказанной им фразы. Это он на нее сейчас намекал? Маловероятно.

— Или брак тебя в принципе не интересует, — добавила она, прячась от мыслей.

— Или так.

— А дети? Хотел детей?

— От любимой женщины хотел бы. Просто для галочки — нет. — Посмотрев на гостью, Олег снова поднял бокал: — За теплые соседские отношения! До сих пор не верю своему везению.

— Спасибо, — скромно ответила Оля, сделав встречное движение фужером и слушая тонкий звон.

После того как к паре в гостиной присоединился Джек, положив тяжелую голову на край журнального столика и глядя на Ольгу с вселенской нежностью, она почувствовала, что снова начала расслабляться. Внимание уже не удерживалось только на ней, было чем занять руки, и сразу появилась безопасная тема для разговора. Она гладила пса, говорила ему добрые слова и легко откликалась на любые вопросы, задаваемые Олегом. Он рассказал о своих родителях, немного поговорил про бизнес, расспросил гостью о работе и увлечениях, не забывая поднимать тосты и чистить для нее мандарины.

Конечно, Олег видел, какой скованной была его соседка. Не до конца понимал, почему, но ломать точно не хотел. Она нежная, тонкая, хрупкая. Меньше всего ему хотелось разбить это в ней. Она напоминала ему дикого жеребенка, пугливого, вздрагивающего от любого хруста под ногами, любого резкого движения, даже собственного. И Оля нравилась ему безмерно. Его тянуло к ней, но двигаться надо медленно, чтобы не отпугнуть, приручать по чуть-чуть. Сложно. Но впервые в жизни Олег чувствовал, что женщина рядом с ним — это та, ради которой стоит и ждать, и менять себя, и прогибаться. Спешить пока не за чем: никто не двигается ему наперерез, время не поджимает, никто не планирует уезжать. Поэтому Олег наслаждался каждой минутой рядом с «прекрасной Ольгой», как он называл ее в своих мыслях.

Бокал с вином почти опустел, когда